Die - die immer bei mir warn
Drehn sich einfach um
Warum
Und die die fur mich wichtig warn
Glotzen nur noch stumm
Warum

Я быстро нашла нужный адрес. Это оказался один из многочисленных, однотипных двухэтажных построек, которых было множество в этой части города. Милые, современные домики, которые столь недолговечны и невзрачны, как и те, кто в них обитает. Я была немного удивлена, что Джина выбрала это место для своего, пусть и временного, пребывания. Зная ее, я бы не удивилась увидеть что-то грандиозное, даже если бы ей нужно пробыть там не белее пяти минут. Джина любила роскошь во всех ее проявлениях. Тем не менее, я не посчитала данную измену ее привычкам чем-то очень серьезным. Дверь была открыта и я вошла в здание. Внутри все было, так же как и снаружи: постельные тона, всеобщая направленность на умиление и никаких четких линий.
- Ты пришла, - прошептал женский голос, но я даже не обернулась.
- Я же сказала, что встречусь с тобой. Но встреча не будет долгой, - бросила я ей.
Меня несколько смутили мысли девушки. Джина достаточно молодой и слабый вампир, без каких либо особых талантов, так что ее возможности сопротивляться моим способностям весьма слабы. Тем не менее, она отчаянно скрывала от меня свои помыслы, причем столь хаотично, что это вызвало неприятные ощущения в моем собственном сознании, вызывая раздражение. То, закрывая, то открывая от меня свой разум, вызывая совершенно нелепые картинки в своей голове, Джина незамедлительно вызвала во мне мутные подозрения.
- Зачем ты это делаешь? - обратилась я к девушке, эмоции которой веяли паникой.
- Что делаю? - спросила Джина, но сама поняла, что прикинуться идиоткой было ужасно глупой затеей.
- Перестань, - фыркнула я, - твой разум мигает, как испорченая лампочка. Это ужасно раздражает и заставляет думать, что ты что-то скрываешь.
Мои слова ударили ее, словно кнутом. Мне показалось, что этой фразы она боялась больше всего. Тут я заметила в ее руке телефон и когда Джина, вдобавок ко всему, проследила мой взгляд, ее ничтожная защита не выдержала. В мгновении ока я увидела столь интересные образы в своей голове, что они повергли меня в некое оцепенение. Все еще не веря в то, что я видела, я сделала шаг вперед.
- Джина, что это? - я знала, что она понимает меня. Ее руки задрожали, но она продолжала молчать, снова восстанавливая эту идиотскую манеру защищать свой разум. Но некие последние нотки в ее голове заставили меня предпринять отчаянное действие. Я знала, что если не сделаю этого, упущу кое-что невероятно важное. Ее голова хранила ответы на вопросы, которыми задаются сейчас Князья.
- Джина, если ты не перестанешь, я приму меры, - с угрозой в голосе процедила я сквозь зубы. Но вместо согласия девушка сделала некий порыв, что бы нажать клавишу вызова на мобильном. Но она не попала по кнопке, а мне хватило времени, что бы принять верное решение. Вырвав телефон из ее рук, я сделала над собой усилие, что бы ни розбить его, и кинула на кресло. Глухой звук о мягкую обивку соединился с криком Джины, ибо моим следующим действием было прижатие ее к стене. Она была слабее, чем я ожидала, что удивило меня, но лишь где то глубоко внутри меня. А большая моя часть уже ощущала кровь Джины в себе. Я впилась в горло девушки и как только первые капли упали в мой рот, картина произошедшего полностью раскрылась передо мной. Боже, какая же Джина дрянь! Нет, дрань это даже не одна сотая того, кем она являлась. Картинки ее разума сменялись одна за другой, но мне нужны были только самые последние. И когда я их нашла... Темное помещение, камин. Джина боится и она согласна на все, что бы избежать смерти. Перед ней мужчина с белыми, словно снег, волосами и жестким выражением лица. Губы мужчины, которому можно дать не более 36 лет, скривились в кривой улыбке. То, что он говорил, тяжелым грузом опустилось на мои плечи. Беловолосый вампир говорил медленно, расслаблено и чуточку лениво. Его слова тянулись и тянулись, словно нескончаемый поток, который уносил меня в ужас понимания и осознания. Чем дольше я поглощала кровь Джины, тем больше гнев наполнял меня. Я не была в состоянии оценивать свои действия. Девушка в моих руках уже не сопротивлялась. Ее сознание покинуло ее, как и ее кровь. Я понимала, что в дальнейших моих действиях не было необходимости, но всепоглощающий гнев переполнял меня и когда последние капли крови были мною поглощены, я обхватила руками голову Джины и одним рывком оторвала от тела. Звук, напоминающий крушение камня, наполнил комнату. Я кинула голову в пылающий камин в гостиной, который, будто специально, был разведен Джиной. Тем не мене я не собиралась останавливаться, изливая все свою горечь и обиду на извечное тело. Только когда в моих руках остались лишь клочья одежды, я начала приходить в более вменяемое состояние. Нет, я не начала сожалеть о содеянном, нет. Я лишь осознала, что у меня очень мало времени. Из разговора вампира с Джиной, я уловила многие детали их совместного плана. Все было столь просто, и столь глупо одновременно. С помощью мобильного Джина должна был скинуть звонок на телефон кого-то из шайки блондина, что бы они приехали за мной. Изначально глупая затея – легче было бы выставить наблюдателя за домом. Даже не вампира, а человека. То что беловолосый вампир из воспоминаний Джины сотрудничал со смертными у меня не вызывало сомнений. Но нет, они посчитали такой метод опасным, так как я могла ощутить присутствие кого-то или даже прочесть в их сознании. Тогда, если был продуман такой вариант, почему никто не поддал сомнениям способности Вирджинии к сокрытию своих мыслей? Она убедила их что справится, но верить на слово? Глупцы. Они выудили о ней всю информацию обо мне, которую она могла знать. Вопрос только зачем им нужен такой персонаж, как я, был мне не ясен. Параллель между Грегором, Каном и Мной не проводилась. Но мыслить об этом нет времени. Если звонка не будет, они приеду сами через полчаса от назначенного Джиной мне времени. У меня всего 15 минут, возможно, меньше.
Я выбежала из дома. Направившись к машине, я не думая, будет ли быстрей, села за руль и рванула вперед. Схватив свой сотовый, я набрала первого в списке и им оказался Генри.
- Рокс, твою мать, где ты? – о, кажется о моем отсутствии уже известно...
- Слушай и не перебивай, у меня мало времени.
Генри покорно замолчал.
- Я знаю, кто причастен к убийствам и всему этому безумству. Скажу сразу, к Джихаду это не относится совершенно. Как мы и думали, это группа молодняка. Под руководством сильного вампира. Не знаю, кто он, могу описать, так как это все, что я знаю. На вид не более 35-36 лет, белые волосы, грубые черты лица. Ах, да, кольцо на пальце…
Я замерла. Кольцо, такое же, как у Моргана. Такое, как сейчас было на мне, только женское. Что за…
- Где ты? – голос Генри звучал глухо.
- Я была на Шридрихшрассе, а сейчас не имею не…
Машину кинуло в сторону. Кинуло с такой силой, что я потеряла управление и авто полетело в кювет. Я успела сделать рывок и вылезти до того, как она рванула и ярко алое пламя озарило темноту. Не мне не нужен был свет, что бы понять что, а точнее кто был причиной аварии. Как я и думала, у меня было менее пятнадцати минут. Но я успела сказать все, что знала. Это уже хорошо.
Вокруг было тихо, лес словно вымер, и лишь пламя играло на остатках моего автомобиля. Но тишина не обманет меня. Они были тут, и их было много. Много диких, необузданных вампиров. Молодняк под руководством старого безумца.
Я ждала нападения, но его все не было. Верно, когда говорят, что ожидание страшнее любого боя. Я понимала, что даже с кровью вампира внутри себя не смогут преодолеть их всех. Даже в своем лучшем состоянии, я бы не смогла уничтожить такое количество вампиров. Я сама – молодняк. Молодой вампир, пусть и не совсем ординарный, но ослабленный и не опытный. Если они убили Кана, то, что им стоит уничтожить меня? Паника и страх внутри меня бушевали так сильно, что хотелось кричать. Но мне казалось, что внешне увидеть внутреннюю борьбу было не возможно. Я наделась на это.
Ощущение того, что ко мне приближается кто-то сильный, вывело из размышлений. Я знала кто это, просто догадалась.
Тот же вампир, что сидел перед Джиной теперь находился передо мной. И словно поддерживаемые им, начали выползать его прислужники. Глаза молодых и диких упырей бешено блестели алым. Наверно это чем-то походило на Ад и демонов в нем, но Сатана для меня был другим.
- То, как ты поступила с Вирджинией, меня впечатлило, но не удивило. Лишь доказало, то что все вы – моральные и физические уроды, которым ничто не чуждо,- с некой насмешкой в голосе выдал беловолосый вампир.
- Безумно глупой затеей было верить ей на слово. Если конечно вы не ждали подобных результатов, - стараясь как можно ровно, ответила я.
- Это не важно. Главное что ты тут, - продолжил свою издевательскую манеру вампир.
Он замолчал, а потом сделал шаг вперед.
- Я – Грифин. Мое имя не столь значимо, но я бы предпочел, что бы его знала.
- Мне оно не о чем не говорит.
- Я не сомневался. Думаю, твой дорогой жених ни разу не обмолвился обо мне. Как и вся его свита.
Грифин, как он себя назвал, говорил последние слова с таким пренебрежением, что невольно захотелось задать ему вопрос о причинах такого отношения.
- Я не особо распыляюсь перед теми, кому суждено умереть, но я хочу, что бы поняла оду вещь. Убить тебя, для меня, это не просто месть Моргану, это своеобразное удовлетворение. Вы – выродки. Уроды в системе. Вас быть не должно и те привилегии и обличье Бога, на которого слепо молятся общины наши, лишь образ, который был создан для вас. Вы пусты и нет в вас ни грамма того, чего мнят о таких как вы. И ты, и Морган и те, о которых мы не знаем и те, кто были до вас – ошибка маразматичной Фауны.
Я доставлю себе двойное удовольствие, лишив мир уродства в твоем обличии и возможности видеть боль моего брата, когда он узнает о смерти его дорогой и любимой. Но, жаль, его боль не будет вечна на моих глазах, ибо смерть его постигнет в скором времени от рук моих.
Я слишком многое хотела сказать на эту тираду. И о том, что выродок – это он сам, а так же, что он – полный идиот, раз думает, что моя смерть будет большим огорчением для Моргана. Где-то там, на фоне всеобщего возмущения, маячил вопрос, кого это он назвал братом, и если именно того, о ком я думаю, то у нашего почтенного князя явно проблемы с родственниками. Но, ни на вопросы, ни на едкие замечания времени не было. Как только Грифин закончил свою витиеватую речь, я ощутила, что ко мне приближаются сзади. Разумеется, в такой ситуации рассчитывать на победу было бессмысленно, но и вот так просто подарить им свою жизнь я не могла. Последнее развлечение перед окончательным упокоением? Почему бы и нет. Мой страх отступил. Ощущение безысходности и пустоты заполонило внутренности, тем самым прекращая панику. Бояться было уже даже глупо. Боятся неизбежного всегда глупо.
Бой не был равным, да и боем это назвать нельзя. Я рвала на части одного, но на его место тут же приходил другой. Это ублюки брали не качеством, а количеством. Но и меня мастером в бою назвать было нельзя. Сказывались годы и неопытность. Нет, на фоне этих «бойцов», как в прочем и на фоне людей, все было более чем прекрасно, но я знаю уровень тех, кто был убит до меня, а это значит, что даже одной тысячной доли шанса на выживание у меня нет. Я уставала. Я ощущала, что сил все меньше, а нападающих все больше. Да и как один молодой вампир сможет уничтожить целую свору взбесившихся, голодных упырей? Это совершенно не возможно. Я была готова к тому, что меня разорвут на части. И когда я уже ощущала руки на своей шее и думала, что мне скрутят голову, я ощутила столь сильную боль, что была готова сама себя разорвать на куски. Последнее что я поняла, что моя голова все еще находится на прежнем месте, иначе я бы не смогла увидеть бледную руку, держащую пустой шприц.



Я не помню своих последних мыслей, как не помню первых. Я не знаю, пришла ли я в себя, или так выглядит ощущение пустоты. Я не открывала веки, если конечно они у меня были. Я не знала где я и ничего не ощущала вокруг. Я была способна лишь на осознание того, что могу осознавать себя. Запутанное выражение, но оно отлично подходит для описания моих собственных чувств. А еще ощущение дежавю. Жесткое ощущение, что нечто подобное у меня уже было. Но вот сознание того, кто я именно такая, не приходило. Я не знала, почему нахожусь в таком положении и не знала, была ли я в каком-либо другом положение, когда либо. Я даже не ощущала каких-либо осознанных мыслей. Странное, неописуемое ни какими словами ощущение. Казалось потерять себя саму в этом безумном мире пустоты так просто и так легко. Таким заманчивым казалось перестать терзать себя этими глупыми прообразами слов. И не будет ничего. Совершенно…
«-Останься со мной»
Голос. Чей это голос? Такой знакомый… Его тон, не терпящий возражений, заставляет меня держаться на тонкой поверхности сознания. Я начала барахтается в отголосках собственной памяти, будто у меня она была. Я ощущала очертания собственного сознания. Чем больше я пыталась узнать о голосе, что лишь на мгновение разорвал саван тишины над моим разумом, тем больше ощущала. Теперь я чувствовала тяжесть собственного тела и очертания ткани под собой. Я снова попала в ловушку, в которой была несколько лет назад, но теперь точно знала, что происходит и как из этого выбраться. Или же мне казалось, что я знала.
Момент, когда я открыла глаза, был пропущен. Я просто осознала, что что-то вижу. А именно – темноту потолка. Попытка повернуть голову не увенчалась успехом, но хвала богам, это хотя бы пришло мне в голову.
- Керолайн?
- Папа?
Вообще-то это было странно. Я смутно помню, когда последний раз называла Виктора так..папа. Но больше меня поразил мой голос. До ужаса сиплый и тихий. Так говорят, если в горле пересохло до невозможности, а сам говорящий находится в состоянии тяжелой болезни.
- Молчи. Молчи, моя дорогая. Тебе не стоит говорить. Я так рад, что ты пришла в себя.
Я не верила своим ушам. Та теплота в голосе, с которой говорил Виктор, была ему столь несвойственна, что я даже засомневалась, действительно ли я пришла в себя.
«Я не хочу молчать» хотелось сказать мне, но вышло что-то столь нечленораздельное, что я запнулась на середине фразы.
- Ты пролежала тут более недели, и это большое чудо, что ты жива. Многие обстоятельства сыграли в твою пользу. Тщеславие Грифина было на руку – он решил, что самым жестоким для нас будет видеть тебя целую и невредимую телесно, но мертвую внутри. И он был бы прав, не будь у тебя такой воли к жизни.
Мои глаза округлились, и я попробовала что-то спросить, но получилось лишь что-то среднее между мычанием и шипением.
- Грифин был братом Моргана, таким же, каким тебе является Роланд. Но братская любовь не сыграла своей роли, и Грифин решил стать на противоположную сторону. А все из-за банальной ревности и пониманию, что все почести уйдут настоявшему сыну Влада. Это было не первым конфликтом между сыновьями Влада, но на этот раз все закончилось основательно. Морган убил Грифина.
При этих словах я вспомнила, что сделал сама. Я убила Джину. Мне нужно было сказать это. Я почувствовала жесткую необходимость донести это Виктору.
- Я…Джи..ну...уби..л..а, - почти по буквам выговорила я, но выговорила все же! Я ожидала резкой реакции, но Виктор лишь коснулся рукой моей щеки.
- Я знаю. Мы ощутили только твой запах в том чертовом доме. А потом, когда все сложили вместе… Ты не должно судить себя, если делаешь это, ибо нет тут твоей вины. Джина скрыла нечто такое, за что ее ждал Суд и Смертный приговор. За то, что она приговорила тебя к верной гибели, я бы сам уничтожил ее. Но то, что ты убила ее лично, спасло тебе жизнь. Да, Кэролайн, да. Не будь в тебе ее крови, крови вампира, ты бы сейчас не была тут. Яд, который ты принимала для приостановки неизбежных изменений, был вколот тебе в смертельном количестве.
Виктор замолчал, а потом внимательно посмотрел мне в глаза.
- И скорее всего, ты спасла жизнь Генри. Если бы не ваша с Морганом помолвка, и последующие действия, он бы был их следующей целью. Грифин хотел нанести жесткий удар и убрать самого близкого у своего «брата». Да, я понимаю, что это все косвенно, но может от этой мысли тебе станет чуточку лучше. Благодаря тебе все кончено сейчас. Ты сделала глупость, покинув поместье, и я мог потерять тебя, но ты сделала все, что бы мы смогли принять меры. Выжала некий, доступный тебе максимум из сложившейся ситуации. И этим ты доказала мне, что…
Виктор улыбнулся. Его улыбка была редкой.
- Я очень тебя люблю, Кэролайн, и очень хочу, что бы ты это знала.
Я приоткрыла рот что бы ответить отцу, но он приложил палец к своим губам и погладив меня по голове, вышел.
- Отдыхай, - были его слова, перед тем как он покинул комнату.
Поместье не было пустым. Я ощущала эмоции и мысли тех, кто был внизу. Удивительно, что полностью беспомощна физически, я была достаточно сильна в своих талантах. Мысленно, глазами молодых членов клана, я наблюдала за тем, что происходило внизу. И все казалось спокойным, пока мое тело не вздрогнуло, и от столь резкого движения по нему не пронеслась волна судорог. Причина подобной, совершенно не здоровой реакции, был кабинет Моргана, в которого зашел один из прислужников, чьими глазами я вела наблюдение.
Они о чем-то говорили, но я не обращала внимания. Я смотрела лишь на то, что рука моего будущего супруга обнимала молодую особу, вампиршу с золотыми волосами и кукольным лицом. Она больше походила на ангела, чем на создание ночи. Ее алые глаза, которые являлись единственным свидетельством ее порочной участи, были устремлены на Моргана и взор девушки был же столь красноречив, как и ее мылили. То, что для нее в этом мире существовал лишь один мужчина и этот мужчина - мой будущий супруг, невозможно было оспорить. Нет, я не знала, что к ней испытывал Морган, но разве их положение не было красноречивым? Я мысленно усмехнулась и ускользнула из головы прислужника.
Это что, карма у меня такая, что я получаю удары именно в таком положении? Хотя стоп, какие удары? Дорогая моя, ты все знала. Тебе никто не обещал любви до гробовой доски, которая, боюсь, вас никогда и не увидит. Так что не стоит строить обиженную невесту, тебе это не идет. То, что ты чувствуешь, волнует только тебя.
Я поправлюсь. Стану на ноги. Я выполню свою часть договора – вступлю в брак. А потом уже ничто не будет важно. Я скроюсь, но только ради того, что бы возродится, словно феникс. Переживу свое уродство, и когда тело скроет его внешние проявления, вернусь, что бы занять свое место. И никто не посмеет что-то потребовать у меня или возразить. Я уничтожу свои слабости. Я не буду прятаться от себя самой, а приму то, что принадлежит мне по праву.
Может жизнь и идет по спирали, но на этот раз я сделаю другой выбор.

Мне страшно и никогда так не будет уже,
Я - раненное сердце на рваной душе.
Изломаная жизнь - бесполезный сюжет.