Музыка: Within Temptation - It's The Fear.

Сколько раз мертвое сердце может умереть?

Вспышка света поглотила мрак лишь на мгновение, чтобы вернуть его с новой умопомрачительной силой; тьма оповестила о себе раскатистым рычанием, заполнившим все вокруг, сотрясая и вырывая наружу все тайное, что было в пространстве и времени. Содрогание в собственном теле вызвало боль, которая стала такой привычной за это недолгое время. Словно все было специально; словно мое собственное проклятое тело ждало, когда я перешагну порог этого дома. И как только входная дверь за мной мягко закрылась - моя телесная оболочка искривилась под спазмами, заставив меня повалится на ничем не прикрытые доски. Я ощущала щекой шершавую поверхность дерева и вдыхала пыль, но не могла заставить себя подняться. Скованная и обремененная невидимыми демонами, я впала в забвение пока не ощутила себя смотрящей куда-то. Приходить в себя было так же неожиданно, как и впадать в состояние комы. Несколько дней я так и провела, между болью и слабостью, которая была немногим лучше, чем те адские мучения, что чередовались с ней. Все то во мне, что могло думать и осознавать, было благодарно толстым, бархатным портьерам, плотно скрывающим меня от солнца, которое стало для меня невыносимой пыткой. Страдание кожи были ужасны, но они не сравнятся с теми, что испытывали глаза, которые сейчас напоминали очи дикого зверя загнанного в угол.
Но даже к аду можно привыкнуть, особенно если хочется выжить. А мне хотелось. И, черт побери, я собиралась выбраться из всего этого. Не знаю почему мне вечно приходится играть роль слабого звена, но продолжение подобного я не выдержу. Разумеется, все могло бы быть иначе. Я могла остаться в Германии, позволять им облегчать мои страдания и получать благоговение как наследница трона и жена Князя. Вот только не забылось мне то время, когда меня считали низшим сортом, дампиром без рода и чести. И в любых, совершенно любых состраданиях я не нуждаюсь. Я уехала ради того, чтобы моих мук и моей слабости никто не видел. Да, признаю, все могло бы быть легче, проще, безопасней, но ценой было бы… что? Честь? Свобода? Гордость? Все это было не тем решающим очком в пользу самобичевания наедине. Оставаться в таком состоянии на его глазах я не могла себе позволить, даже если из поместья пришлось бы выползать; и даже зная, что он в силах мне помочь, я не подпустила б его к себе. Да и он бы не подошел. Черт, знай я, чем все это обернется - никогда бы не согласилась на этот чертов брак. Признаться, я стараюсь забыть все, что связано с вампиром, который стал мне законным супругом. Потому что нет худшего для меня, чем видеть кольца на своей руке и понимать, что они ничего не значат. Не думаю, что он знал когда я уехала, но уверена - он испытал облегчение. Да и что бы изменилось, если бы он даже увидел мою машину, выезжающую за ворота? Признайся себе, произнеси это, давай же. Ничего. Верно - ничего.
О том, где именно я нахожусь, не знал никто, хоть я и не делала из этого тайны. Просто не хотела, чтобы кто-то приезжал, хоть и не особо верила, что кто-то приедет. Я никогда не тешила себя тем, что кому-то нужна; даже если были те, кто любили меня или делали вид что любили. Я предпочитаю быть реалистом в этом плане. Никто никому ничем не обязан. И как бы мне не хотелось поверить, пускай обманутся в том, что кто-то действительно питает ко мне что-то теплое - я не могла. Я не была столь самовлюбленна, чтобы думать о себе так высоко. Поэтому сообщив Роланду о своих планах на ближайшее будущее и выслушав, казалось, нескончаемую тираду о неуместности моего решения, я попросила его иногда звонить мне. Он замолчал сразу же, как до него дошел смысл моих слов.
- Нет, если ты не... - я уже пожалела о своей слабости, но он прервал меня. - Неужели ты и правда считаешь, что ничего не значишь для меня, Керолайн? Ты никогда не воспринимала мои слова или поступки так, как мне бы хотелось, но чтобы так... Господи, неужели за все это время я не показал тебе, что люблю и ценю тебя?
- Я не хотела тебя обидеть, брат. Правда. И дело тут не в тебе, просто я не считаю себя...
- Знаю, черт побери, знаю! И иногда мне кажется, что ничто не избавит тебя от этой твоей убежденности, будто все просто терпят тебя и ждут, пока ты избавишь их от себя. Но, знаешь, принято считать, что каждый судит по себе. Не значит ли это...
- Дьявол, нет! Конечно, нет, Роланд. Прости.
Я не знала, что сказать. Впервые кто-то указал мой же недостаток на меня саму.
- Я буду тебе звонить, писать, приходить... Все, что угодно, но все же, тебе лучше вернутся. Морган прошел через все это, он поможет тебе. Никто не сможет позаботиться о тебе лучше, чем он.
- Мне не нужна его забота. И ничего мне от него не нужно. Два кольца, что я приняла от него – необходимость, и то, за которую я хочу отплатить: начиная от выполнения своих обязательств перед ним, заканчивая деньгами за работу ювелира.
- Ты не справедлива к нему...
- Несправедлива? – я сорвалась. - Это я несправедлива? Это я несправедлива, когда он отстранил меня от работы, что помогала мне не чувствовать себя паразитом? Это я не справедлива, когда он ни разу не пришел ко мне, пока я восстанавливалась? Это я несправедлива, когда он был с женщиной? Тогда да, ты прав, я чертовски к нему не справедлива.
Я отключила телефон и швырнула его на сиденье автомобиля. Тогда я впервые ощутила отголосок грядущих мук, но это было не так важно. Важно было то, что я наговорила кучу ерунды. Потому что Морган сделал для меня очень много и потому что ничем мне не был обязан. И мне было ужасно стыдно за те слова, что я только что прокричала в трубку сотового. Наверное, поэтому я не включала этот злосчастный телефон с тех самых пор.
Сколько я сейчас здесь, в этом здании? Старый, переживший не одно столетие дом, который был в достаточно ветхом состоянии, но в котором было все, что мне требовалось: спальня с красивой, резной кроватью, на которой я провожу большую часть времени, библиотека с множеством книг, позабытых хозяевами, старинная ванная комната и еще несколько помещений, в которых я бываю крайне редко. Во всем доме, кроме прихожей, висят портьеры, которые скрывают меня от солнца. На данный момент моя чувствительность к нему выросла столь многократно, что малейшие солнечные лучи приносят с собой сильную боль и ожоги. Но ночью я сажусь на пол в прихожей и смотрю сквозь ничем не прикрытые окна на ночное небо.
Нужно включить мобильный телефон, иначе получится то же, что и три года назад, а мне это не нужно. Даже мысль о таком вызывает тошноту. Я не собиралась пропадать или сбегать, я хотела вернутся с новыми силами. Серебряное яблоко показалось на экране. Но не успел мобильный толком прийти в себя после долгой отключки, как на экране высветилось невероятно огромное количество звонков и сообщений. Я не смотрела все это, лишь убрала окошко с экрана и нашла номер Роланда. В моей голове появилось подозрение, что моего звонка ожидали, так как трубку сняли мгновенно.
- Где ты?
Твою мать!
- Какого черта у тебя делает телефон моего брата, Морган?
- Я еще раз повторяю, где ты? – голос по ту сторону срывался на рык, и я мысленно посочувствовала тем, кто находится в радиусе ста метров от Князя.
Я молчала. Логически, я должна положить трубку даже потому, что по телефонному звонку можно вычислить место нахождения, но вместо этого я просто молчала. Меня поразила эмоциональность моего собеседника.
- Рокс, - Морган вздохнул, стараясь, успокоится и придать голосу более человеческое звучание, - прошу, скажи мне, где ты.
- В этом нет необходимости. Когда будет нужно, я приеду, я помню про свою часть договора. Но и ты не забывай про свою, ты обещал мне волю в моих желаниях.
- Я помню, что обещал тебе максимальную свободу, а максимум определяется мной. Ты не имела права уезжать, не сообщив об этом мне. Ты вообще не имеешь права покидать поместье, пока я не дам на это согласие! – похоже все попытки успокоится у Князя провалились. - Я жду, Керолайн. Не заставляй меня вычислять тебя и забирать силой.
От подобных заявлений внутри меня все начало кипеть. Ярость подымалась с самых глубин тела и разливалась волнами.
- У меня есть права на все, что я хочу. И если мне захочется вернуться - я вернусь, если нет – то нет. Ты можешь делать, что тебе вздумается, но на меня это влияния не имеет. И ты не будешь приезжать сюда, чтобы забрать меня, потому что в этом нет ни капли смысла.
Выключив телефон, я закинула голову назад, ударившись о стену. Что телефон Роланда делает у этого...? Я вскинула руку и провела по волосам. Он злится. Черт, он всего лишь злится, ибо я сделала что-то без его ведома; он привык, что перед ним кланяются и выполняют любое поручение безприкословно.
Выдохнув, я поднялась и ощутила что-то: некто знакомый приближается к дому. Ральф. Ральф – это одна из тех аномалий человеческого мира, которую не принимают, но зачастую после смерти именуют гениями и величают в бронзовых статуях.
Молодой парень, не старше девятнадцати лет, со светлыми волосами и изучающим взглядом. Он приходил сюда каждый день, несмотря на то, что с первой нашей встречи знал кто я. Ральф нашел меня в одном из этих припадочных состояний и, когда я очнулась, то увидела обеспокоенный взгляд голубых глаз. Не знаю, почему я тут же не впилась в его шею клыками - ведь голод одолевал меня с безумной силой. Вместо этого я спросила:
- Что ты тут делаешь?
Парень молча продолжал наблюдать за мной, и его глаза еще больше расширились, когда я заговорила. Разумеется, я была не в том состоянии, чтобы думать о сокрытии своих нечеловеческих начал, в данном случае которыми выступали клыки.
Мысли в голове парня потеряли какой-либо порядок и начали хаотический бег в его сознании. Тем не менее, внешне молодой человек держался очень даже неплохо.
- Парень, тебе лучше начать говорить, иначе я использую то, чего ты так сильно испугался по истинному назначению.
Иногда страх – единственный двигатель прогресса. Я ожидала чего-то стандартного, типа: «Ты ва-ва-вампир!!!» или «О Боже, ты...». Ну или что там еще говорят люди в таких случаях по ТВ? Я давно заметила, что человек реже верит своим глазам, чем словам. Но парень меня удивил. Он вздохнул и протянул мне руку:
- Ральф. - деловито представился он мне. На мгновение я впилась в него взглядом, а потом, усмехнувшись, ответила рукопожатием. Он слегка вздрогнул от моего прикосновения, но в остальном держался словно ничего из ряда вон выходящего не происходит.
- Рокс. - ответила я. - Так что ты тут делаешь?
- Я довольно часто бываю в этой местности; не знал, что кто-то здесь поселился.
- Да я и не рассчитывала, чтобы кто-то об этом знал. Скорее наоборот.. - протянула я, а потом решила, что хватит ломать комедию. - Послушай, Ральф. Ты прекрасно понимаешь, кто перед тобой, и мне нравится то, как ты себя ведешь в данной ситуации. Признаться, если бы ты попытался сбежать или что-то тому подобное, я бы уже вкушала то, что течет по твоим венам. Но ты меня удивил и даже протянул мне руку, а это было, кстати, крайне не разумно.
- Я знал кто ты еще до того, как увидел твои.. Э-э-э.. Зубы. - спокойно ответил смертный, хотя в его голове была полная каша.
- И ты остался тут... Зачем? – откровенно говоря - я была слишком измучена и голодна, чтобы бороться с нарастающим раздражением, но интерес к молодому человеку не угасал.
- Я.. Я не знаю.. Ты не дышала, а твои глаза... И в тот момент я понял, что ты не.. - нервы Ральфа начали сдавать, но мне было не до этого. Глаза.. Что с моими глазами?!..
Глупо и говорить - я помчалась в поисках хоть чего-то отзеркаливающего и нашла разбитое зеркало в одной из комнат. Смотря на себя в один из осколков отражающей поверхности, меня охватила паника: ярко зеленая радужка ужасно контрастировала с черным, нечеловеческим зрачком.
- Боже... - я опустилась на пол, совершенно забыв про ночного гостя. Да, я ждала этого. Я знала, что так будет и что ничего особо ужасного в этом нет; к тому же это временно, а потом я научусь маскировать взгляд. Но одно дело понимать это разумом, а другое... Я не знаю, что повергло меня в такой шок, но я понимала, что нужно взять себя в руки.
Тогда Ральф пробыл со мной всю ночь. Я не помню, как это было, просто в один момент поняла, что этот человеческий мальчик сидит напротив меня и что-то тихо говорит. Он просто что-то рассказывал, тем самым пытаясь меня успокоить. И это откровение так сильно поразило меня, что я не проронила ни слова. Ральф действительно был необычным. Необычным во всем. Он писал что-то в своей собственной манере, что можно поставить в один ряд с По и Лафкрафтом, и рисовал своеобразные картины, изображающие мистических созданий. Сказать честно - в глазах молодого человека я представлялась чудом, знаком свыше, чуть ли не божеством, что очень меня огорчало. Тем не менее, я получала от Ральфа не только моральную поддержку - ведь он приходил ко мне каждую ночь - но и кое-что другое. Во второй раз своего визита он принес с собой несколько пакетов донорской крови. Я ощутила что-то у него в сумке еще до того, как он переступил порог дома.
- Решил себя обезопасить? - фыркнула я.
- Нет, я просто думаю, что ты не в состоянии сейчас охотится.
Господи, он говорил это так спокойно, приходя в логово чудовища, которое само не знает, сможет ли оно контролировать себя в следующий момент.
Мне хотелось заорать на него, отрезвить, выгнать. Мне хотелось, чтобы он убежал в ужасе, чтобы кричал о демонах и в последствии сошел с ума. Но вместо этого я лишь взяла протянутый им пакет.
- Ну как? – поинтересовался он.
- Все равно, что сочное мясо заменили соей. Гадко, но жить можно. - прокомментировала я между глотками холодной жидкости. - А откуда такое богатство?
Ральф улыбнулся.
- Я работаю в больнице, так что в этом нет проблемы.
- И тебя совершенно не смущает эта ситуация? – поинтересовалась я.
- Нет, я безумно рад, что могу быть полезным. - он провел рукой по шее. - И не только одним способом.
Он еще и шутит!
- Господи, это ненормально. - прошептала я.
- Я никогда не славился своей нормальностью, Рокс. Я думал, тебе это нравится. - он подмигнул мне.
- Эй, что за неуважительное отношение к старшим? – я угрожающе сверкнула клыками.
Парень вздрогнул - явно вспомнил, что мы не стареем и перед ним может находится личность, которая плясала на балах у Екатерины Второй. В его глазах вспыхнула тревога, и, что меня более чем удивило, она была вызвана предположением, что он мог меня обидеть. Ральф действительно переживал, будто его слова или действия могли зацепить меня! Стараясь не выдать своего удивления, я улыбнулась.
- Да ладно, чего уж там. Думаю, что мы с тобой ровесники на самом деле. - беззаботно сообщила я, продолжая попивать кровь из пластикового пакета.
- Сколько тебе лет? – дрогнувшим голосом спросил смертный.
- О, не заставляй меня говорить - это нехорошо интересоваться возрастом леди. Но, поскольку я не леди, то так уж и быть, скажу – мне 19.
- И как долго тебе 19?
- Долго. Очень долго. - заговорочным тоном начала я. - Месяцев восемь, примерно.
Ральф смотрел на меня глазами, полными удивления и непонимания.
- Черти адовы, парень! Вампиры не рождаются сразу двухсотлетними! – фыркнула я, а когда до меня полностью дошло, что я сказала, то голос мой пошел на убыль. - Вампиры вообще не должны рождаться...
Ральф явно требовал продолжения этого разговора. Этот смертный был любопытен, смел и безрассуден. Неужели не понимает, что мне стоит сделать лишь мимолетное движение, чтобы его кровь потекла по моим жилам? Чертов любитель мистики считал, что я – самое великолепное происшествие в его жизни. И дело не во мне, а в том, кто я.